Как я не стал писателем

В девяностых годах прошлого века я работал в замечательной компании Typhoon на американцев. Компания была создана для конверсии подводных лодок класса Тайфун. Из них предполагалось делать подледные танкеры, для быстрой транспортировки российской нефти из арктических месторождений. Вот каков был полет мысли в 1991 году. И американский партнер был выбран подходящий — адвокат из города Санта-Барбара (да-да, того самого!), специализировавшийся на составлении завещаний. С подводными лодками как-то не пошло и пришлось владельцем заняться более скромным делом – сейчас широко распространенным, а тогда неведомым и многообещающим software outsorcing’ом. Американский адвокат был очень любезен, но денег давал почему-то только на зарплату программистам. Отечественной части акционеров стало обидно, и они решили построить свой собственный высокотехнологичный бизнес путем создания альтернативного источника заказов на основе российско-финских деловых связей. В общем, как стали говорить по телевизору в 2007 году, «солидный синергетический эффект, обусловленный целевым внедрением новых технологий, должен был подтвердить концептуальную правильность выбранного пути развития«. Так я в первый раз попал в Финляндию — на конференцию по новым компьютерным технологиям. Карелтех — это университет в Лаапенраанте — проводил семинар, на котором в числе других развлечений дикие люди из слаборазвитых стран могли продать свои услуги по аутсорсингу. По традиции на пути к победе были созданы сложности, которые нужно было героически преодолевать. Во-первых, для презентации был нужен ноутбук, и эта важная инвестиция была сделана. Жаль только, шнур питания professori Aleksander Samoshadin забыл дома, а аккумулятор был разряжен. Во-вторых, ожидалось, что выступать буду я, но мне об этом почему-то не сказали до того момента, как нужно было встать и выйти на трибуну. Презентацию я тоже додумался бы сделать, но, считая себя гостем мероприятия, не сделал. Даже не обдумывал.
В-третьих, перед важным выступлением полагается выспаться. Мы же допоздна искали в финском лесу место, где продают какую-то удивительную копченую рыбу. Даже у местных лесорубов и грибников спрашивали на русском и английском языках, где рыба, от чего они пугались и прятались. Когда рыбу не нашли, с горя пришлось выпить водки.
Всё это — от ноутбука до отдохнуть пришлось заменить задором. Даже, не побоюсь этого сказать, драйвом. Я почти решился начать свою яркую речь с национального приветствия «тере, турволайнен», но к счастью, постеснялся. К счастью, потому что это можно было воспринять и как «привет, лесорубы», и как «здорово, тормоза». В общем, это было ужасно и от полученных ощущений я потом несколько лет не решался выступать публично. Но в газете о нас написали, спасибо Contex-tietoteknikkayriksen johtaya Arseni Berezin. Обидно только, что в подписи я называюсь seka Maksim Samsonov.

Читать далее

В стройотряд я ездил два раза – так же как сидел на лошади. Первый раз я был совсем юн и ничего не понимал в происходящем вокруг. Второй раз – был отягощен некоторым опытом, в том числе службой в армии, и занимал руководящую должность, но всё равно все вокруг было не понятно. В частности, я не понимал, почему меня назначили комиссаром и что, вообще, должен делать комиссар. Если следить за моральным обликом – это было дело безнадёжное; если быть примером в аморальных делах – моя кандидатура была явно не подходящая. Сегодня, я подозреваю, что нужно было что-нибудь расхищать, но ничего подходящего вокруг не припоминаю. В результате я увлекся производственной деятельностью, в которой добился четырех успехов. Во-первых, научил бойцов, как правильно уплотнять бетон в отмостках. Во-вторых, удачно списал утраченные ватники и лопаты. В-третьих, умело расставил группу обнаженных по пояс молодых людей с молотками в руках, чем навсегда отогнал местного уголовника, пристававшего к одной из девушек. И, наконец, попал в газету.
Случилось это потому, что сперва нашей важнейшей задачей было строительство Северной дороги — стержня будущего города. Однако, дорогу провели на карте по границе несуществующего квартала, дома позднее куда-то из проекта исчезли, а дорога осталась. Поэтому мы с энтузиазмом ставили опалубку по пути из ниоткуда в никуда. Удивительно, что высший разум (партийный, наверное) победил, и бетон нам быстро перестали давать. Пришлось звать на помощь прессу, и о нас 28 июля 1989 года написала Шульбинская газета «Гидростроитель». Увы, бетона все равно не дали, а вот «по голове» слегка попало. Пришлось нам идти благоустраивать дом №37, что впрочем, оказалось выгоднее, чем строить дороги. Вообще, самым выгодным делом было выковыривать из земли старые бордюры и вместо них ставить новые. Почему это так, я, кстати, тоже не понимаю. В общем, все кончилось хорошо, никто не умер, бюджетные деньги были освоены, а жители дома №37 на наших глазах стали топтать свежеуложенный газон и не успевшие встать дорожки вокруг дома.

Вырезку из газеты я когда-то с гордостью сохранил, и теперь мучаюсь вопросами, почему опалубка стоит только с одной стороны будущей дороги, а мы с Андреем держимся за голову? Неужели с похмелья?

В институте со мной училась девушка, которая держала лошадь. Или, может быть, лошадей. Сейчас в этом не было бы ничего необычного, но во времена «Продовольственной программы» и «Жилья 2000» и непарнокопытным, и овсу, и конюшне можно было найти применение лучше соответствующее политике партии и правительства. Моя собака — английский спрингер-спаниель — за день легко могла съесть месячную норму колбасы по карточкам на всю семью. Что же говорить о лошади? С другой стороны, собака была умная и красивая, что, как я сегодня понимаю, выгодно выделяло меня на фоне других молодых людей. Опять же, позитивный эффект от лошади должен был быть намного сильнее. Под влиянием неосознанного влечения к девушке в один хмурый, грязный и сырой осенний день мы с Андреем поехали на конюшню посидеть на лошадях. Мне дали кобылу, а Андрей сел на жеребца, которого, как и полагается пустили вперед. Я же совершил опасную ошибку — попытался уговорить лошадь двигаться в нужном направлении и с нужной скоростью, используя логические аргументы вместо шенкелей. Позднее я часто ошибался таким же образом, общаясь с подчиненными и результат всегда был печальным. В тот раз Андрей, который не ограничивал себя в методах управления, обогнал меня на полный круг и жеребец оказался позади кобылы… Ясно помню, как, отвлеченный от беседы с лошадью визгом окружающих, я посмотрел по сторонам и с удивлением увидел копыто рядом со своим ухом. К счастью кобыла, на которой я сидел, планов жеребца не разделяла и самостоятельно перешла на рысь, что её спасло от домогательств, а мне позволило с честью проехать круг до конца.

Морали в этой истории никакой; на фотографии жеребец слева, а кобыла справа.